Часто в разговоре с разными родителями и в статьях в разных блогах встречаю одну и ту же тему: какие книги читать детям. Могу 100% сказать, что одного уникального рецепта на всех нет. Почему? Потому что и родители разные, и дети разные. Есть дети, которые смеются при виде Бармалея, который хочет съесть маленьких детей, или хлопают в ладоши, радуясь за Комара-удальца, который “на скаку” голову срубает пауку. А есть дети, которые и от “Колобка” в шоке пребывают. Так же и с родителями. Все мы росли в разных условиях, у всех у нас разные характеры и разные представления об окружающем мире и тем более о воспитании своих детей. Поэтому и сказки мы рассказываем разные. Я напишу только лишь о наблюдениях за изменениями своего собственного “сказкоощущения” с взрослением моего ребенка.
Мое осознанное путешествие по стране детских книг началось, когда я стала ходить по магазинам, чтобы выбрать хорошую книгу для ребенка. Покупала книги со стишочками, яркими картинками, с разными звуками и материалами, как-то не задумываясь о содержании. Единственное, я старалась обходить “сцены насилия” в сказках и стихах, подозревая, что ребенок из книг черпает знания и мораль.
К дочкиным 1,5 годам я прикупила чудную книгу с яркими иллюстрациями и тремя сказками: “Три поросенка”, “Золушка” и “Спящая красавица”. Когда 1,5-годовалая дочка слушала историю про поросят, она очень удивленно всматривалась мне в глаза, пытаясь найти в них ответ. А спустя пару месяцев она стала выражать опасения относительно здоровья волка, которого опустили в кипяток.
После этого мы начали менять текст сказок, потому что яркие иллюстрации очень манили почитать книгу, а искренние переживания ребенка очень просили не травмировать его психику. Так, волк у нас стал падать в кастрюльку с холодной водой. И тогда дочка перестала за него волноваться. Кстати, и “Поросенок, выходи, я тебя съем”, тоже исключались из нашего книжного рациона.
Не передать, на какие изощрения мы шли, чтобы прочитать стихи Чуковского, так, чтобы ребенок не боялся входить в ванную или в спальню. И в конце концов вообще перестали читать книги и стихи, в которых без сцен насилия не обойтись. Например, есть у нас чудесный набор книг на английском языке, среди которых “Мальчик-с-пальчик”. Дочка просила ее читать, просила, переспрашивая каждое непонятное ей слово, но я не могла читать ребенку, что мама с папой оставили детей в лесу из-за отсутствия еды, дети попали к страшному людоеду, еле унесли ноги, по дороге обокрали его, и что в результате зажили они с родителями долго и безбедно. Поэтому я стала говорить дочке, что не хочу читать эту книгу, потому что считаю ее жестокой.
Я подумала так: пока ребенок растет и мы можем сформировать границы добра и зла, нормального и ненормального, и пока ребенок черпает из книг жизненные мудрости, я не могу вкладывать, что оставлять детей в лесу — это нормально, также, как и есть людей, или красть чужие вещи. А к тому моменту, когда дочка сама научится читать, она уже будет в состоянии самостоятельно проводить эти границы и самостоятельно принимать решение: правильно поступил тот или иной герой, или нет.
Я видела, что ребенок с опаской смотрит на ванную, не выскочит ли оттуда Мойдодырное чудовище, и плачет, слушая сказку про Колобка, которого съели. Эти сказки вышли из нашего книжного меню, как и другие, которые пропагандировали запугивание детей, высмеивание черт характера или навязывание ярлыков. А если попадались действительно хорошие книги, в которых мимолетно появлялись признаки не приветствуемых нами действий, мы их или не читали, или заменяли на другие.
Например, в одной книге были очень милые стихи, которые, к сожалению, заканчивались таким резюме: “Жадный”, “Неряха”, “Лентяй” и прочие характеристики того или иного поведения. Это было как раз в тот период, когда дочка училась делиться с другими детьми, и я ей объясняла, что она вполне может не хотеть делиться той или иной игрушкой, понимая, что есть у каждого человека вещи, особо дорогие и близкие, чтобы со спокойным сердцем отдавать их в чужие руки. И подобному поведению героя из книги приписывать определение “Жадный” я не хотела, чтобы не вызывать у ребенка конфликт понятий: если я не хочу делиться дорогой мне вещью, то я жадная.
Я не хочу сказать, что растила ребенка в идеальных тепличных условиях, не объясняя реалии жизни. Просто я сначала закладывала рамки добра и зла, того, что делать можно, а чего не нужно, не внушая, что и хорошие герои могут переступать границы дозволенного.
Если мы сами придумывали сказки, то так, чтобы они были о природе, о животных, о людях, но о историях добрых и милых, а не “нравственно-поучительных”, типа той сказки о мышонке, который пел на пенечке, и все над ним смеялись. Я с детства не люблю такие истории с явной моралью и навешиванием ролей и ярлыков. И, естественно, ребенку тоже этого закладывать не собиралась.
Для меня всегда было странно, что мы учим своих детей решать конфликты без насилия и без криков, а в книгах читаем о драках и оскорблениях с чистой совестью. И тем более для меня всегда было странно использовать отрицательных героев из книг в качестве запугивателей, чтобы дети делали то, что родителям нужно. Мойдодыра для стимула мыться по утрам, Волка для стимула не разговаривать с людьми и не открывать чужим дверь. Бедный волк — вот же досталось ему в сказках-то…
Для меня всегда было странно, почему мы учим детей не обзываться, а читаем книги про жадин и капризулей, грязнулей и лентяев. То есть в книге героев можно называть как угодно, а в жизни, получается, что нельзя.
В том, что ребенок черпает из книги примеры поведения я убедилась, когда на просьбу помочь убрать, дочка сгружала все вещи в середину комнаты, как Ворон из “Мамы Му”, когда на разбитую чашку дочка махала ручкой и говорила: “Пустяки, дело житейское!”, когда она полезла на дерево с криком: “Смотри, я как Пеппи!”.
Это те примеры из книг, которые можно объяснить или поиграть с ними, но как я объясню Бабу Ягу, которая жарит детей, и как я объясню, что Колобка съели, потому что он ушел из дома?
Я люблю читать книги, и люблю читать книги с ребенком, но не люблю пугать своего ребенка чьими-то фантазиями. Кстати, какие именно книги мы читаем, я писала где-то тут…
Когда дочке было около 3 лет, мы с ней первый раз прочитали про Пеппи Длинныйчулок. И когда я читала, я очень многое пропускала, например, про то, что на необитаемом острове сидят людоеды. Но через несколько месяцев мы с ней перечитывали эту книгу, и я заметила, что пропускаю уже не так много. Через пол года под цензуру попала пара фраз. То есть после трех лет дочка уже настолько выработала границы того, что хорошо, а что не очень, что я могла читать практически все подряд, не опасаясь за то, что она возьмет себе такое поведение за пример. После трех лет дочка могла мне сказать во время чтения какой-то из книг, что этот герой был неправ, и что этот поступил хорошо. И мне кажется, что способность фильтровать прочтенное и пропускать его через сформированную систему ценностей очень хороша.
К четырем годам мы с дочкой играли в игру о разных сказках которая была написана в какой-то книге. И там в вопросах был нарисован Колобок. Вот мы опять к нему и вернулись. Я решила исправить то, что ребенок не в курсе о главном герое русских сказок и в лицах рассказала сказку “Колобок”. Когда Колобка съели, у дочки потекли слезы по щекам, она очень расстроилась и попросила придумать другой конец сказки. И в нашем новом завершении трагичной повести о приключениях Колобка, он все-таки убежал и от Лисы, счастливо вернувшись к Бабушке с Дедушкой, которые за ним скучали.
Меня этот поворот с Колобком научил тому, что дочка стала не просто в состоянии справиться с переживаниями за героя сказки, но и изменить ход событий сказки так, чтобы все закончилось без кровопролития.
Вот тут я задумалась: чему в конечном итоге нас учат сказки? Для чего мы их читаем? Я так думаю, для того, чтобы на примерах героев сказок поведать о жизненных историях, о разных способах поведения, о том, как быть в той или иной ситуации, о том, как можно дружить и как можно играть, и о том, что в конце концов все зависит от самого героя. Сказки являются маленькими моделями нашего мира, в который погружается читатель, в котором можно представить себя на месте того или иного героя, в котором можно пережить весь ход событий от первого лица. Я бы не хотела, чтобы мой ребенок переживал трагедию от первого лица при прочтении сказок с плохим концом. Да, понимаю, что в жизни далеко не все заканчивается “хэппи-эндом”, но по этому поводу у меня есть своя история.
Как-то давно в школе (боже, как страшно звучит, “давно в школе”…), классе в 10, учительница биологии не могла решить, какие оценки выставить, поэтому своим любимым ученикам она выставила 5, а остальным, так сказать, на удачу в беспорядочном порядке 3 и 4. Причем делала это она прямо на уроке при нас. Мне досталась 3, и это была, кажется, единственная тройка в семестре, я спросила: “А почему так несправедливо раздаются оценки?”, на что она ответила: “Жизнь, дорогуша моя, несправедлива, так что самое время столкнуться с несправедливостью в школе”.
Не хочу я, чтобы мой годовалый ребенок читал книги по правилу: “Жизнь несправедлива, так что расскажу тебе об этом пораньше”. Я не хочу запугивать ужасными поворотами событий в книгах своего ребенка, чтобы его чему-то научить. Я не хочу, чтобы ребенок после прочтения книги переживал безысходность и обиду. Я хочу, чтобы дочка сама могла принимать решение и при возможности изменять ход событий в своей жизни и в жизни других.
Я не держу ее за куполом безызвестности реальной жизни, когда она не знает, что делать в случае конфликта или опасности, но я не хочу ее программировать на те давно устаревшие понятия, которые несутся в старых “добрых” сказках.
Несколько дней назад, когда во время прогулки возле озера с собакой мы нашли заросли ежевики, и я вспомнила одну давно прочитанную сказку о Ежевичном мышонке, дочка попросила напомнить ей эту историю. И я по памяти рассказала про мышонка, который не хотел ни с кем делиться, но в минуту опасности друзья все равно его выручили, и тогда он пригласил всех на ежевичное пиршество, и понял, что ежевика намного вкуснее, когда делишься ею с другом. Дочка внимательно выслушала и в конце резюмировала: “Мамочка, это была хорошая сказка. Хорошо, что мышонок понял, что лучше пригласить друзей и угостить их ежевикой. Расскажи мне еще хорошую сказку!”….
Я рада, что дочка в состоянии самостоятельно дать оценку поведению героев сказок, и вместо слов: “Фу, какой жадный”, я была рада услышать радость за главного героя и за то, что он смог измениться к лучшему. Я за добрые сказки с детства и за возможность переписать сказки с плохим концом…
«Бедный волк — вот же досталось ему в сказках-то…»
Ира и не говори! Даша очень переживает всегда за него. Я объясняю ей, что волки, как люди бывают разные, есть плохие, есть хорошие. Её пока это устраивает.
Чуквовский у нас идет на ура. Но ты права в том, что есть очень много сказок, которые просто хочется переделать, недоговорить что-то, где-то приукрасить. И иногда детки реагируют на казалось бы безобидные вещи очень остро. И у каждого ребенка свои «острые моменты»
Маш, писала про волка, думала про Дашу.
Вот действительно самый страшный персонаж всех сказок 🙂 У меня ребенок какое-то время побаивался заходить в лес, а вдруг там волки да медведи, но теперь она идет смело, зная, что если что- надо лезть на тонкое дерево 🙂 Так ей легче живется, с мыслью, что есть шанс на спасение от страшных зверей.
Дети очень чувствуют разные моменты, которые нам, взрослым, даже кажутся смешными. А они переживают…
И что самое важное — у каждого свои острые углы. Какого-то ребенка будет смешить. Какого-то жутко пугать. Причем как я вижу, с возрастом, степень страха становится меньше 🙂 Но из Чуковского мы только по Айболиту выступаем 🙂
Спасибо. Статья заставила задуматься. Все верно написано.
Спасибо! Статья не была почвой для размышления — больше возможность выговорить то, о чем давно хочется высказаться. Полегчало 🙂
Ира, очень хорошая статья. Мне понравилась, как чётко и ясно ты высказала своё мнение читателям блога и своим друзьям. Я же нашла в ней подтверждение своего убеждения, что каждой сказке своё время и свой возраст. Я считаю, что сказка про трёх поросят совершено не подходит для ребёнка 1,5 лет. Как и многие другие сказки, которые сейчас пытаются адаптировать для малышей. Я вообще против адаптированных сказок — не покупаю их, не читаю дочке, не люблю сама менять конец или ход повествования (если только дочка попросит, но она почти никогда не просит). Думаю, что она ничего не потеряет, если прочтёт их в более подходящем возрасте. А такие сказки, как «Мальчик с пальчик» и большое количество русских сказок (от которых волосы дыбом встают) я вообще никогда не собираюсь ей читать. Зачем?! Она что, будет плохим или недоразвитым человеком, если не узнает о существовании таких сказок? Но это всё при том, что я всё-таки так не отгораживаю Софию от отрицательных моментов в книгах, как ты Марианну. Для нас ни Колобок, ни три поросёнка, ни Мойдодыр, ни сказки, где есть Баба Яга не являются проблемой. Просто, у неё совершенно другой характер и восприятие мира. Дети разные, только родитель может решить, когда и как, и в какой дозе можно сталкивать их с жестокостью в сказках. Отрицательные герои в сказках — это нормально, они должны там быть. Но встреча с ними не должна создавать моральных травм для наших детей.
Кстати, а как ты объяснила Марианне, что значит «жестокий»? (ты там пишешь, что говоришь ей, что книга жестокая и ты её читать не хочешь).
Да, Маш, каждый родитель «регулирует» степень жестокости в сказках. И с возрастом эта степень меняется.
Вот год назад читали с Марианной Волшебника изумрудного города. Она его слушала, внимала, и ей очень нравилось. Месяц назад открыли книгу — Марианна осталась в шоке от Гингемы. Она собрала в нее все свои тайные страхи, и теперь у нас Гингема в темном шкафу, под кроватью, и везде, где темно и страшно. Но мы нашли от Гингемы сказочное «лекарство». Я сказала, что злые волшебники ужасно боятся пения. Как только кто-то начинает петь, злые колдуны накрываются своими шляпами и убегают. Вот и Гингема сидит у себя в пещере, и как только Марианна начинает петь, накрывается тазиком и дрожит от страха.
Я отрицательных героев не убираю, кстати. Они есть, просто убираю «скользкие моменты», сеющие страх, который пока не нужен. Например клевая книга про Эмиля из Лённеберги. Но момент, как кричал поросенок, которого резали, я опускаю. Или в книге про Пеппи пока что убираю момент о людоедах на острове. Потому что точно знаю, он посеет новые нежелательные страхи, причем, безосновательные.
Про жестокость — я не рощу Марианну в искусственной среде обитания. Просто в книгах избегаю моментов, которые ее пугают, а если таковые появляются, вместе ищем решение — например, в качестве другого, своего конца сказки. А в реальной жизни если кто-то из детей на площадке хватает жучков и специально давит их, мы с Марианной называем этот момент жестоким. Так же и в книге есть ситуации жестокие, которые я не хочу читать, и на это ссылаюсь.
Ира, я спросила про жестокость, потому что пару месяцев назад я сдавала экзамен по-русскому на сертификат, чтобы можно было преподавать русский. Мне на говорение попалось задание объяснить понятие «жестокость» подросткам, которые этот поступок совершили, а потом студентам медикам на лекции. Я далеко не блестяще справилась с этим заданием. Там я подумала, что лучше бы меня попросили объяснить ребёнку, так я бы на примерах. Как говорит моя дочь: «Мама, скажи допустим…», когда просит ей что-то объяснить. Но это я от темы отошла. 🙂
Я, кстати, тоже не раз думала о том, что в более младшем возрасте ребёнок не боится тех вещей, которые могут напугать его, когда он немного подрастёт. Например, когда мы читаем Цокотуху или Бармалея в 1,5 — 2 года, реакция ребёнка в большинстве случаев нормальная (особенно если добрые иллюстрации), а в 3-4 самой становится не по себе, ведь ты понимаешь, что малыш уже может представить себе, что значит «кровь у неё выпивает», или как горит бедный Айболит, когда его бросают в костёр.
А вы с Мариашей молодцы, что учитесь преодолевать свои страхи и идеи у вас классные! Ведь это очень естественно — бояться чего-то, и очень важно, чтобы мама признавала за ребёнком это право, не отмахивалась «мол, это же не страшно», а боялась вместе с малышом и училась вместе преодолевать этот страх. Умницы, девочки!
И молодцы, конечно, в смысле того, насколько вы уже ушли в литературе. Мы не Эмиля, ни Волшебника ещё не читали. Мне казалось, что они для более старшего возраста, особенно Эмиль. Мы его очень много читали, когда были маленькими, но это точно было после пяти, а может и шести лет. Я вот сразу вспоминаю сцену, как они со Свинушком наелись пьяной вишни, или грустная глава, как Альфреду отрезали руку. Вот Волшебника я, пожалуй, тоже уже попробую. 🙂
Ой, Машенька, и как же ты вышла из положения с «жестокостью»? Вопрос «объяснить понятие «жестокость» подросткам, которые этот поступок совершили, а потом студентам медикам на лекции» заставил задуматься, и ответ, которым я осталась бы сама довольна, так и не пришел. Чем экзамен-то закончился? Сдала?
Мы в литературе так «ушли», как ты говоришь — только потому, что папа наш очень любит «Волшебника…», и с удовольствием его читал. А Эмиля мы полюбили после спектакля. У нас летом каждый четверг в открытом театре для детей представления, и в прошлом году мы там смотрели Эмиля. Влюбились в него, и попозже бабушка нам прислала книгу. Несколько раз уже успели перечитать. Кстати, Эмиль и мне помогает немного расслабиться в отношении поведения детей. А то в последнее время сама за собой замечаю, что стала более критичной….
Спасибо, Маша, за ответы! Мне очень приятно было почитать твое мнение и твою поддержку! (а то боялась публиковать пост, чтобы не лишиться половины читателей 😉 )
Экзамен сдала, с хорошим результатом, но этот вопрос всё-же провалила. Я, конечно, много чего наговорила, но это всё было как-то слишком возвышенно. Подростки бы не прислушались. А у студентов медиков, наверно, надо было говорить о том, что иногда сама профессия вынуждает быть жестоким. Но это до меня потом дошло, после экзамена. 🙂
А Эмиля я сама очень люблю. Надо для себя почитать хотя бы. Ты права, по другому начинаешь относиться к тому что можно, что нельзя детям, и задумываешься, не слишком ли порой строга.
Поздравляю со сданным экзаменом! Жестокость у студентов-медиков — ты права, порой в этой профессии нужно уметь быть жестоким. Легче объяснить что такое доброта и сердечность, чем жестокость, почему-то… Надо для себя будет попрактиковаться и подумать о жестокости со стороны разных профессий и ситуаций.
А слишком строги мы порой все бываем. Но хорошо, что задумываемся об этом, и хорошо, что есть такие книги, которые помогают взглянуть на некоторые проделки совсем с другой стороны. 🙂
Спасибо за правдивую статью. Я сама каждый раз, когда читаю малышу сказку про красную шапочку, скажем, или про айболита и зайчика, которому перерезало ножки, прямо интуитивно хотела книжку закрыть. С опаской посматривала на Максимку. Правда, он никак особо не реагировал на это. Но все время хотелось как-то это поменять, а смелости не хватало. Классика все-таки. А вот у вас хватило. Нужно действительно подбирать более позитивные сказки. Это может быть одним из основных принципов воспитания позитивного отношения к жизни.
Спасибо! Я тоже начинала читать «классику», а потом от нее сама же оставалась в шоке. И от перерезанных ножек, и от съеденной Шапки. А потом с первыми удивленными взглядами и первыми слезами на глазах стала сначала что-то убирать, что-то заменять, а потом и совсем переставала читать.
Или вот обратная ситуация. Сказка Теремок — безобидная сказка, но дочка страшно расплакалась, когда услышала про разваленный теремок. Поэтому мы придумывали продолжение сказки- Теремок-2 🙂 когда учли ошибки прошлого раза и построили теремок большой да просторный, что даже белка влезла.
Все детки разные. И мне кажется, что совсем не страшно изменять слова или опускать некоторые подробности, если они очень ранят ребенка. Со временем степень страха становится меньше. И все-таки, если вместе придумывать другой конец сказки, ребенок учится находить выход из, казалось бы, безысходности… А это помогает справляться со своими страхами и через какое-то время уже более спокойно воспринимать даже те моменты, которые ранее вызывали слезы.
Вы правы, позитивное отношение к жизни складывается из многих составляющих, и детские книги играют в этом не последнюю роль…
И все же, я считаю, что даже если ребенок не реагирует резко на отрезанные лапки или вспоратые животы, это негативно влияет на него. Просто потому что показывает ужасные вещи как достаточно будничные явления. Поэтому я все больше склоняюсь к тому, что в любом случае лучше менять слова, чем понятия в сознании ребенка
Да, я согласна. Представлять такие ужасные с точки зрения реальности вещи как обычные будничные все-таки не нужно, как бы ребенок на них не реагировал. Это совершенно меняет понятия, влияет не только на позитивное мышление, а еще и на нормальные человеческие качества, как сочувствие, сердечность, особенно на этапе становления ценностей. Некоторые книги смешные только со «взрослой» колокольни, и родители читают, и читают «смешные» стихи и рассказы, и если ребенок начинает плакать, успокаивают его: «ну это же смешно!» А потом, когда ребенок переносит все эти смешные сцены в реальность, начинают гадать, откуда ребенок стал таким жестоким!
Каждый ребенок по-разному реагирует на сказки. У нас Злата сильно плакала из-за колобка, которого съела лиса. Дочка ходила на кружок лепки (в 3 года) и они там лепили сюжет сказки «Колобок», где колобок сидит на носу у лисы. Там Злата налепила, как просила учительница, но придя домой, тут же отлепила колобка и приклеила его на безобидную картину с ягодами. Сюжет сказки мы меняли.
А Олеся у нас спокойно отнеслась к сказке «Колобок», ведь колобок — это всего-лишь пирожок.
Зато Злата с 1,5 лет обожала сказку «Волшебник изумрудного города», а Олеся ее до сих пор боится.
Ирина, заходи в гости. Почитай Златины размышления на тему: «Какие книги полезно читать детям?» : http://wunderkind-blog.ru/kakie-knigi-polezno-chitat-detyam/
Да, каждый ребенок уникален 🙂 И его отношение как к книгам, так и к жизни тоже уникально. То, что подходит одному ребенку, может совершенно не подойти другому ребенку. Причем это касается всех сфер жизни от игр до обучения.
«Волшебника» и я побаиваюсь 🙂 Если Марианна просит ее почитать, прошу переадресовать просьбу папе 🙂
Изменять конец сказки, чтобы преодолеть свой страх — это нормально, как на мой взгляд. Зачем запугивать себя самого каким-то страхом из чужой фантазии, если можно побороть этот страх и найти ему новое место в жизни своей фантазии. Молодцы вы со Златой!
Мне, кстати, очень интересно было почитать мнение Златы о книга, которые мы читаем. Обязательно прочитаю! (простите, давно не заглядывала к вам, да и к себе тоже… 🙂 )
Вот сегодня и размышления Златы по этому поводу и ваши прочитала. Согласна полностью. Суть сказки начинаешь видеть только когда читаешь ее своему ребенку и задумываешься о том, какие нравственные ценности несет та или иная сказка.
Это точно. Порой даже самая, казалось бы, безобидная сказка, приобретает горький вкус. Поэтому перед тем, как покупать книгу, в магазине я ее сначала читаю 🙂 чтобы потом не загонять себя в безвыходные ситуации.
Спасибо, что помогли мне, теперь я вижу еще глубже. Всегда считала жестокими сказки братьев Гримм, но даже и не задумывалась про наши сказки.
«…и как я объясню, что Колобка съели, потому что он ушел из дома?» — а в принципе ведь и дед с бабой лепили его, чтобы съесть. Так что его бы съели в любом случае, даже если бы он из дома и не ушел! И где справедливость?!
Да, Колобок — это больная тема 🙂 Как и много-много других сказок, причем не только русских.
Привычное людям воспитание через страх приходит к нам через сказки, книги, фильмы… И порой так радуешься, когда встречаешь добрые, по-настоящему добрые сказки, в которых не надо ничего изменять или которые не требуют дополнительного объяснения, а то и терапии 🙂
Недавно познакомилась с одной финской сказкой «Пальчик» в формате аудиокниги. Очень мне она понравилась, с удовольствием ее слушала. Все было хорошо. И под конец так неожиданно: «Со злости он в конце концов убежал в лес, и там его съели медведи. От души желаю того же всем, кто завидует чужому счастью.» Я от неожиданности чуть в обморок не упала. Сказка ну совсем не предвещала ничего зловещего 🙂
Одним словом, желаю вам добрых душевных сказок 🙂 Они приносят искреннюю радость!